В сени дверь растворила хозяйка сама,
А в сенях музыканты толпою стоят,
Громко в трубы трубят, в барабаны гремят.
У Хмельницкого пир; он гостям своим рад.
Хмельницкий
Нуте, хлопцы, ну, живее!
Веселее, удалее
Ваша песня пусть звучит:
Быстрой ласточкой взовьется,
Колокольчиком зальется,
Вольной птичкой полетит!
Пусть весь мир про это знает,
Как мне дорог праздник наш:
У Хмельницкого гуляет
Мудрый гетман Барабаш.
Воют трубы боевые,
Бубны и тарелки бьют,
И казаки молодые
Песню звучную поют:
Песня
В поднебесье мчатся тучи,
Выше туч орел парит,
Днепр кипит волной зыбучей,
Ураган в степи шумит.
Но как наш отряд летучий
Понесется на врагов —
Вихрь в степи и в небе тучи
Отстают от казаков.
Что Днепра седого волны
С их ребяческой грозой,
Как курень, отваги полный,
Заколышется войной!
Не орел полетом быстрым
Разостлался над землей:
Перед нами, в поле чистом,
Загорелся кошевой.
Он прекрасен, как отвага,
Быстр, как молнии полет;
С ним наездников ватага
И под бурею поет:
«Гей, неситесь шибче, тучи!
Ураган, шуми сильней!
Разыграйся, Днепр могучий,
В непогоду веселей!»
Хор гремит, а двор широкий
Весь огнями освещен —
И горит в щите высоко
Вензель гетмана зажжен.
А в светлице пированье,
Хохот и речей жужжанье,
И ковшей и чарок звон.
За столом между гостями
Гетман радостно сидит,
Смотрит светлыми очами
И приветными словами
С каждым гостем говорит.
«Хороша, брат, песня эта, —
Он хозяину сказал, —
Хоть мои минули лета,
Я свое отгарцевал
И, осыпанный честями
Нашим добрым королем,
Должен думать лишь о том,
Как бы мир хранить меж вами;
Но она теперь меня
Обдает каким-то жаром:
Хоть сейчас бы на коня —
И махнул бы в степь к татарам!
Нет, Хмельницкий, нет, недаром
Эта песня сложена!»
Хмельницкий
Разве нам, в войне крещеным,
Песни петь, как робким женам,
Про цветы да про поля?
Сгибнет родина моя,
А казак унылой песни
Сыновьям не передаст!
Пусть король ксендзам продаст
Украшенье поднебесной,
Приднепровскую страну:
Наш потомок и в плену,
Затая тоску лихую,
Запоет про старину
Песню деда удалую!
Барабаш
И сто баб не разберет,
Что в душе твоей, Хмельницкий!
Обобрал его Чаплицкий —
Он смеется да поет...
Хмельницкий
Видел я, как птичка пела
Над стремниною крутой,
А сама она сидела
На тростинке на гнилой:
Громко песня птички льется,
А тростинка гнется, гнется,
Так над бездной и дрожит,
Да певунью не страшит.
Барабаш
Ну, так что же?
Хмельницкий
То, вельможный:
Птичке петь над бездной можно,
Птичке крылья дал господь.
Вот тростинка подломилась
И летит в пучину вод;
Птичка — в воздух — закружилась
И опять свое поет.
Так и мы поем покуда,
А придется ляхам худо!
Нам-то нечего тужить;
Наши косы, наши грабли
Переменим мы на сабли,
Станем саблями шутить
Мы с вельможными панами:
Не хотели суд творить,
Так мы их рассудим сами!
Барабаш
Если б за двумя замками
Не был спрятан тот указ,
Что светлейшими руками
Наш король писал про нас,
Я б подумал в этот час,
Что его ты видел тайно,
Худо было бы тогда!
Кровью б упилась Украйна!..
Хмельницкий
Что же? Это не беда!
Если б этот дождь кровавый
По Днепру взрастил дубравы,
Чтоб в дубравах тех казак
Мог предаться мирной лени,
Чтобы в их густые сени
Не скрывался тайный враг;
Чтобы всякий был уверен,
Вставши утром от одра,
Что сегодня до вечерен
Не возьмут его добра
И за честь жены любимой,
Сластолюбием водимый,
Пан не бросит серебра
Вам в лицо с улыбкой гордой;
Чтобы христианин, твердый
В вере праведной отцов,
У родимого порога
Мог свободно славить бога
Без запрета от жидов;
Чтобы...
Барабаш
Полно, кум любезный,
Дерзкой речью, бесполезной,
Шумный праздник возмущать!
Прикажи-ка лучше меду
Нам почаще наливать,
Чтобы даром не скучать
Православному народу!
Хмельницкий
Ваша правда, пане мой;
Мудрый пан — и мудро слово/
Хлопцы, кубок золотой
Дайте меду дорогого:
Коли пить, друзья, так пить!..
Вот с отлогими краями
Кубок на столе блестит:
Золотистыми струями
Мед густой в него бежит,
Пена у краев кипит
И садится жемчугами,
Разыгрался пир горой:
Гетман пьет — и егомосци,
Пьют и кланяются гости.
И средь песни удалой
Бьют тарелки, барабаны;
Кубки, чарки и стаканы
Громко брякают, звенят;
И гостей хмельные речи
Про войну, про славу Сечи
И про удаль говорят.
Но время за полночь; и пир, и шум стихают,
И музыка играет наразлад,
И гости вздор нескладный говорят.
Барабаша дрема одолевает:
Вот гетман руки на столе сложил,
На чарку мутными глазами покосился,
Усатую главу на грудь склонил,
Зевнул — и в сон глубокий погрузился.
Шатаясь, гости с мест встают
И что-то без толку преважное толкуют,
В сенях последний кубок пьют,
Хмельницкого благодарят, целуют
И по домам своим бредут.
Хмельницкий сам... он глаз не сводит
С Барабаша, к нему подходит
И за руку его берет,
Толкает, дергает, зовет:
«Вставай, гетман, нас ждут постели;
Уж третьи петухи пропели,
Уж скоро утро сменит ночь».
А тот храпит лишь во всю мочь...
И радость быстро озаряет
Хмельницкого угрюмое лицо.
Дыханье притаив, тихонько он снимает
У гетмана с руки гербовое кольцо
IV
Ночь. Вся окрестность тихо спит;
На небе месяц не блестит,
И только звездочки одне
Мелькают в синей вышине.
Над речкой дремлет темный сад;
Из саду льется аромат.
В саду чуть виден панский дом;
И в доме том, в окне одном,
В ночи глухой огонь.блестит:
То воску ярого горит
Перед иконою свеча.
Сорочку опустив с плеча,
На руку голову склоня,
У растворенного окна
Невыразимо хороша
Сидит жена Барабаша.
Сидит давным-давно она:
«Три дня, как мужа не видать!
Где он? Что с ним? Нельзя понять!
Зачем он держит, как в плену,
Меня, законную жену?
Скучаю я, а он теперь,
Быть может, отворяет дверь
И робкой крадется стопой
В светлицу к панне молодой,
И, вся из неги н огня,
К нему на грудь падет она!..»
И пани вспыхнула... потом
Закрыла очи рукавом.
|
